АШ: Слушай, а как вообще дела с реализацией таких сложных кастомных объектов, которые вы проектируете? Я была в «Кружке́» в Воронеже, и не очень понимаю, как всё это сделано. Или, например, если брать салон красоты «Москвичка», то вот эти деревянные лакированные объекты большие… Ну я просто думаю, как их можно сделать.
ЭЕ: Ну, это проблема всегда, да. На самом деле, придумать — это, наверное, 30% от проекта. Придумать можно всё, что угодно. Если твоя задача в том, чтобы реализовать проект, то это очень сложная история, если использовать что-то нетиповое.
Когда ты делаешь проекты типа «Кружка», потом наподобии «Москвички», потом ещё что-то, то постоянно сталкиваешься с тем, что вот ты придумал какую-то хрень, которую непонятно, как реализовывать — и это всегда новый челендж. И тебе надо это придумать, потому что ты не можешь сказать заказчику: извини, не получилось, давай обычные стулья поставим. Плюс самому интересно.
Если говорить про «Кружок», то мебель для него делалась в Ростове-на-Дону, в гараже у чувака, который занимается всякими бутафорскими штуками и папье-маше. Мы написали ему, попросили сделать нам стул. Он сказал — да, вообще не проблема. Купил икеевский стул, облепил его пенопластом и вырезал из него форму. И мы в WhatsApp'е обводили ему тут срезать, тут добавить, и он делал форму. После этого мы сами ресерч сделали, плюс он нам посоветовал, как покрыть изделие. Покрыли, по-моему, стеклопластиком, потом эпоксидкой, потом загрунтовали и покрасили. И, собственно, получился такой вот цельный объект.
Например, в «Москвичке», стойку рецепции мы печатали на 3D-принтере. Печатали из маленьких кубиков — из пластика, который уже заканчивался на катушке и который никому не нужен был. Мы разбили всю эту рецепцию на сотни маленьких кубиков, распечатали, приклеили к друг другу, потом зашлифовали, оштукатурили, покрасили, отправили в малярку, покрыли лаком — и это получился такой цельный классный объект, который потом не влез в двери. Но мы через окно затащили.
И в целом для каждого проекта — несмотря на то, что это каждый раз мука — мы придумываем какие-то дикие безумные штуки. В каждом проекте приходится что-то изобретать, искать, общаться, делать. Это всегда сложно, но безумно интересно.
АШ: Где, как тебе кажется, начинается и заканчивается твоя работа как автора интерьера?
ЭЕ: В разных проектах по-разному. Есть те заказчики, с которыми мы спеваемся и с которыми у нас рабочие отношения перерастают в какие-то дружеские, и мы постоянно поддерживаем связь, общаемся. И вот в таком проекте, например, мы продолжаем постоянно что-то предлагать и доделывать, и как бы жить им. Сложно назвать какой-то конец.
Вообще в целом любой проект у нас заканчивается съёмкой. Картинки, визуализация, стройка — мы прошли этот сложный этап, и наше вознаграждение — это классная съёмка проекта. Мы хотим, чтобы она у нас была, потому что это то, что останется.
АШ: То есть вы не всегда берёте на себя ответственность по поводу реализации таких вот сложных объектов? Или всё-таки всегда?
ЭЕ: Нет, не всегда. Есть заказчики, у которых есть целая команда, вовлечённая в проект — естественно, они помогают. Наверное, чаще всего с какими-то понятными вещами. Если какие-то суперсложные штуки, то мы советуемся в рамках авторского надзора по подрядчикам, обсуждаем какие-то детали, нюансы.
АШ: Но вам же важно, какой результат получится, чтобы отснять?
ЭЕ: Да, но мы сразу, ещё в начале работ, предупреждаем заказчика, что если он или она нас не слышит, то мы этот проект не берём в портфолио. Он не будет считаться авторским, нашим. То есть как заказчик вы можете реализовать его хоть сами, но мы просто тогда под ним не подписываемся. Это неплохо работает.
Но, в целом, к нам приходят те люди, которым важно, чтобы получилось классно, и таких конфликтов не возникает.
АШ: А что для тебя важнее: работать на первое впечатление, на какой-то вау-эффект, или всё-таки на материальность, детали, жизнеспособность?
ЭЕ: Ну, наверное, будет неправдой, если я скажу, что второе. Естественно, больше первое, потому что очень хочется, чтобы был вау-эффект. Заходишь, и тебя это удивляет.
Но, опять же, это очень сильно зависит от задачи. Например, мы сейчас делаем квартиру в Ростове — это единственный заказчик, у которого есть проект квартиры от нас. Там ты думаешь только о втором. Мы понимаем, что в этом проекте нет задачи, чтобы кто-то охнул. Там есть задача удобно жить.
И это один из самых сложных для нас проектов, потому что он вообще не про то, что мы привыкли делать. Он больше про детали, узлы, какие-то удобные бытовые истории. Нам это тоже интересно, но по-своему. Постоянно таким заниматься я бы, наверное, не смог. Мне по духу ближе панк, когда ты что-то сделал, все зашли и охнули.
С квартирами, естественно, можно так делать тоже, просто там люди жить не будут, или там будут жить фрики: они пофоткаются и съедут. Мы не хотим такую историю делать. Хотя для себя, может быть, и сделали бы.
