«Закат в сто сорок солнц»

Какие приемы поддерживают центральную тему выставки — космос?

Один из ее кураторов, Андрей Василенко, в качестве референса указал на архитектуру Берлина 70-х в фильме Кроненберга «Преступления будущего». Это вдохновило нас посмотреть в сторону строгих форм. Брутальность, как мне кажется, стала прямой отсылкой к космическому: масштаб и грубость, строгость и угловатость ассоциируются с уединением, гулом в пустоте, поиском. Этот опыт можно передать почти тактильно. В процессе я часто вспоминала и пересматривала работы Ричарда Серра, «Космическую Одиссею», «Евангелион». Чаще всего я не смотрю изображения, а вспоминаю собственные ощущения и пытаюсь придать им форму.

Нашей идеей было «приземлить» некий инородный объем в пространство музея, мы специально сделали его несколько большим относительно высот, чтобы можно было подумать, что ему немного тесно. Если не знать, что этот объем был возведен по частям, может появиться ощущение, что он просто материализовался единым плотным бруском посреди комнаты.

Хорошо поставленный свет может как вытянуть не слишком выразительный проект, так и наоборот. Хочется еще раз сказать спасибо художнику по свету Ксении Косой, которая охотно с нами обсуждала сценарий света и корректировала его. Всю экспозицию прорезал луч света: нам показалось, что зеркальность глухого пространства можно усилить и это будет выглядеть эффектно и сакрально. Многие решения в наших проектах мы с Петей оставляем, потому что после долгих рассуждений понимаем, что это попросту будет выглядеть эффектно — так было и с линией. Зритель по сценарию погружался в темноту к концу экспозиции, оставаясь наедине с пустым пространством и работами Инфанте-Арана, к которым вел этот луч.  Вышло очень поэтичное высказывание.

Как соотносится нарратив выставки с ее планировкой?

Нарратив чаще всего диктуется идеей куратора: у нас был список разделов от кураторского состава, это и было отправной точкой в работе. Разделы делили выставку на четыре темы. В начале проекта мы сделали в модели все произведения в габаритных размерах и определили, сколько места занимает каждый раздел. Четыре раздела объединились в два крупных: современные медиапроекты и живописные и графические произведения искусства. В процессе эскизирования мы поняли, что если мы разграничим эти темы разными пространствами, будет и логично и симпатично. Поэтому мы довольно смело развесили большую часть живописи и графики по стенам, что привело к интересному эффекту: как будто центральная форма, как магнит, удерживает парящие работы вокруг себя.

Ты работаешь с партнером. Как вы делите обязанности?

Я работаю с основателем студии, у нас в DD:A|D камерный состав. Разработку концепции и проектирование мы ведем синхронно, а предложения рождаются в обсуждениях. 80% нашей работы в команде — это разговоры и размышления на отвлеченные темы, которые нас сонастраивают и направляют. По моим впечатлениям, большая часть успеха проекта состоит в том, насколько вы хорошо проводите время в команде. Концепцию для выставки в ГЭС-2 мы искали через размышления о вечном и делали много моделей. Это был один из немногих проектов, где идея формы пришла не сразу, а через пробы в разных направлениях.

В каком софте вы разрабатывали проект?

В ArchiCAD. Наши альбомы всегда очень подробные, но не потому, что мы душные: если не добавлять как можно больше конкретики, велик шанс, что воплощение окажется болезненнее, чем могло бы. 

Чем эта выставка особенна лично для тебя?

Это была первая выставка, где я почувствовала свою силу в проектировании элегантных деталей. Поняла, что не каждая деталь должна быть заметна всем. Мне кажется, это самая изящная выставка, к созданию которой я была причастна.